|
[Alpha]
|
parallel languages reading service available in mobile learn English, while reading favorite books 1500 books in our base at the moment all texts are presented for educational purposes (learning foreign languages) |
full version |
|
 give us a feedback!
|
| Robert Jordan | Роберт Джордан |
| Lord of Chaos | Властелин Хаоса |
| The lions sing and the hills take flight. The moon by day and the sun by night. Blind woman, deaf man, jackdaw fool. Let the Lord of Chaos rule.chant from a children's game heard in Great Arvalon, the Fourth Age PROLOGUE | Львы поют, холмы летают, В полночь солнышко сияет. Муж оглох, жена ослепла, А дурак восстал из пепла |
| (Serpent and Wheel) The First Message | И теперь смеется лихо. Правь же. Хаоса Владыка!Считалка из детской игры, услышанная в Великом Аравалоне. Четвертая Эпоха ТОМ I ПРОЛОГ. Первая весть |
| Demandred stepped out onto the black slopes of Shayol Ghul, and the gateway, a hole in reality’s fabric, winked out of existence. Above, roiling gray clouds hid the sky, an inverted sea of sluggish ashen waves crashing around the mountain’s hidden peak. Below, odd lights flashed across the barren valley, washed-out blues and reds, failing to dispel the dusky murk that shrouded their source. Lightning streaked up at the clouds, and slow thunder rolled. Across the slope steam and smoke rose from scattered vents, some holes as small as a man’s hand and some large enough to swallow ten men. | Демандред ступил на черный склон у Шайол Гул из отверстия в ткани реальности, и оно тут же закрылось. Мутные серые облака нависали, затягивая небо, казавшееся перевернутым океаном мертвенно-бледных волн, бившихся вокруг окутанного туманом скалистого пика. Над раскинувшейся внизу бесплодной долиной то и дело вспыхивали странные тускло-голубые и красные огни, но они не могли рассеять сумрак, скрывающий их источник. Молния, ударив снизу, прочертила облака, послышался приглушенный раскат грома. Из отверстий, которыми была усеяна скала, поднимались дым и пар. В некоторые из этих дыр едва удалось бы просунуть руку, тогда как другие могли поглотить и десяток человек. |
| He released the One Power immediately, and with the vanished sweetness went the heightened senses that made everything sharper, clearer. The absence of saidinleft him hollow, yet here only a fool would even appear ready to channel. Besides, here only a fool would want to see or smell or feel too clearly. | Он тут же отпустил Источник, и вместе с Единой Силой ушло обостренное восприятие реальности, позволявшее ощущать окружающее яснее и четче. Расставшись с саидин, он почувствовал себя опустошенным, но только глупец стал бы направлять Силу здесь. И конечно же, только глупец мог захотеть здесь видеть, слышать или осязать все отчетливее. |
| In what was now called the Age of Legends, this had been an idyllic island in a cool sea, a favorite of those who enjoyed the rustic. Despite the steam it was bitter cold, now; he did not allow himself to feel it, but instinct made him pull his fur-lined velvet cloak closer. Feathery mist marked his breath, barely visible before the air drank it. A few hundred leagues north the world was pure ice, but Thakan’dar was always dry as any desert, though always wrapped in winter. | Во времена, которые ныне именовали Эпохой Легенд, это место было идиллическим островком в холодном океане, излюбленным местом тех, кто предпочитал простой, бесхитростный образ жизни. И теперь, несмотря на дым и пар, здесь было очень холодно. Демандред не позволял себе ощущать это, однако инстинкт побудил его поплотнее закутаться в подбитый мехом плащ. При дыхании из его рта вырывался серебристый пар и тут же таял в воздухе. В нескольких сотнях лиг к северу лежали вечные льды, но Такан'дар всегда оставался сух. словно пустыня, хотя здесь царила вечная зима. |
| There was water, of a sort, an inky rivulet oozing down the rocky slope beside a gray-roofed forge. Hammers rang inside, and with every ring, white light flared in the cramped windows. A ragged woman crouched in a hopeless heap against the forge’s rough stone wall, clutching a babe in her arms, and a spindly girl buried her face in the woman’s skirts. Prisoners from a raid down into the Borderlands, no doubt. But so few; the Myrddraal must be gnashing their teeth. Their blades failed after a time and had to be replaced, no matter that raids into the Borderlands had been curtailed. | Впрочем, вода здесь все же была — чернильный ручеек тонкой струйкой стекал по скалистому склону неподалеку от сложенной из грубых серых камней кузницы. Внутри звенели молоты, и с каждым ударом в узеньких окошках вспыхивал бледный свет. Одетая в лохмотья женщина безвольно привалилась к шероховатой стене, прижимая к груди младенца. Долговязая исхудалая девчонка зарылась лицом в ее юбки. Не приходилось сомневаться, что это пленницы, захваченные во время набега на порубежье. Но пленных было мало. Надо полагать, Мурддраалы скрежетали зубами от ярости. Их клинки по прошествии времени теряли свою силу. Мечи требовалось заменять, а между тем рейды в Пограничье становились все реже. |
| One of the forgers emerged, a thick slow-moving man shape that seemed hacked out of the mountain. The forgers were not truly alive; carried any distance from Shayol Ghul, they turned to stone, or dust. Nor were they smiths as such; they made nothing but the swords. This one’s two hands held a sword blade in long tongs, a blade already quenched, pale like moonlit snow. Alive or not, the forger took care as it dipped the gleaming metal into the dark stream. Whatever semblance of life it had could be ended by the touch of that water. When the metal came out again, it was dead black. But the making was not done yet. The forger shuffled back inside, and suddenly a man’s voice raised a desperate shout. | Из кузницы вышел плотный, неповоротливый молотобоец, похожий на высеченную из скалы статую. Молотобойцы не были живыми людьми — оказавшись в отдалении от Шайол Гул, любой из них обратился бы в камень или рассыпался в прах. Да и ковать они умели только мечи. Этот держал в руках длинные клещи с зажатым в них уже закаленным клинком, в лунном свете казавшимся льдисто-белым. Хоть молотобоец и не был живым, он погрузил поблескивающий металл в темный поток с большой осторожностью. Малейшее прикосновение к этой воде могло покончить и с тем подобием жизни, что теплилась в нем. Когда он вытащил меч из ручья, металл сделался абсолютно черным. Но работа над клинком еще не была закончена. Шаркающей походкой молотобоец вернулся в кузницу, и оттуда раздался отчаянный крик. Кричал мужчина. |
| "No! No! NO!" He shrieked then, the sound dwindling away without losing intensity, as though the screamer had been yanked into unimaginably far distance. Now the blade was done. | — Нет! Нет! НЕТ! — Затем крик превратился в пронзительный вопль, который становился все тише, будто нечто затягивало голос в немыслимую даль. Теперь меч был готов. |
| Once more a forger appeared – perhaps the same, perhaps another – and hauled the woman to her feet. Woman, babe and child began to wail, but the infant was pulled away and shoved into the girl’s arms. At last the woman found a scrap of resistance. Weeping, she kicked wildly, clawed at the forger. It paid no more mind than stone would have. The woman’s cries vanished as soon as she was inside. The hammers began ringing again, drowning the sobs of the children. | Снова появился молотобоец — может, тот же самый, а может, и другой — и рывком поставил женщину на ноги. Она, девчонка и младенец разразились рыданиями, но он вырвал дитя из объятий матери и сунул в руки девочке. Тут в женщине наконец проснулась воля к сопротивлению — она отчаянно царапалась и отбивалась ногами, но молотобоец этого даже не заметил: с тем же успехом можно было пинать скалу. Крики женщины смолкли, как только он затащил ее внутрь. Снова зазвенели молоты, заглушая плач детей. |
| One blade made, one making, and two to come. Demandred had never before seen fewer than fifty prisoners waiting to give their mite to the Great Lord of the Dark. The Myrddraal must be gnashing their teeth, indeed. | Один меч был готов, над другим шла работа, и два предстояло сковать. Демандред никогда прежде не видел, чтобы здесь дожидалось своей очереди послужить Великому Повелителю Тьмы менее пятидесяти пленников зараз. Да, Мурддраалы наверняка скрежещут зубами. |
| "Do you loiter when you have been summoned by the Great Lord?" The voice sounded like rotted leather crumbling. Demandred turned slowly – how dare a Halfman address him in that tone – but the quelling words died in his mouth. It was not the eyeless stare of its pasty-pale face; a Myrddraal’s gaze struck fear in any man, but he had rooted fear out of himself long ago. Rather, it was the black-clad creature itself. Every Myrddraal was the height of a tall man, a sinuous imitation of a man, as alike as though cast in one mold. This one stood head and shoulders taller. | — Ты медлишь, тогда как тебя призывает Великий Повелитель! — Голос прозвучал словно шорох прелой листвы. Демандред медленно обернулся. Он хотел возмутиться тем, что Получеловек осмелился говорить с ним в таком тоне, но уничижительные слова замерли на его устах. И конечно, вовсе не из-за леденящего взгляда безглазого лица, повергавшего в трепет любого человека. Он, Демандред, давно забыл, что такое страх. Скорее его ошеломил вид облаченного в черное существа. Обычно Мурддраал, змееобразное подобие человека, не превосходил ростом высокого мужчину, но у этого и плечи возвышались над головой Демандреда. |
| "I will take you to the Great Lord," the Myrddraal said. "I am Shaidar Haran." It turned away and began climbing the mountain, like a serpent in its fluid motion. Its inky cloak hung unnaturally still, without even a ripple. Demandred hesitated before following. Halfmen’s names were always in the Trollocs’ tongue-wrenching language. "Shaidar Haran" came from what people now named the Old Tongue. It meant "Hand of the Dark." Another surprise, and Demandred did not like surprises, especially not at Shayol Ghul. | — Я отведу тебя к Великому Повелителю,'— заявил Мурддраал. — Я — Шайдар Харан. Он повернулся и начал взбираться по склону, проворно, словно змея. Чернильно— черный плащ свисал с плеч неестественно прямо и не шевелился при движении. Демандред поморщился. Сколько он помнил, Полулюдям всегда давали имена на Троллоковой тарабарщине — язык, выговаривая, сломаешь. Но Шайдар Харан на Древнем Наречии означало Рука Тьмы. Это было неожиданностью, а неожиданностей Демандред не любил, особенно у Шайол Гул. |
| The entry into the mountain could have been one of the scattered vents, except that it emitted no smoke or steam. It gaped enough for two men abreast, but the Myrddraal kept the lead. The way slanted down almost immediately, the tunnel floor worn smooth as polished tiles. The cold faded as Demandred followed Shaidar Haran’s broad back down and down, slowly replaced by increasing heat. Demandred was aware of it, but did not let it touch him. A pale light rose from the stone, filling the tunnel, brighter than the eternal twilight outside. Jagged spikes jutted from the ceiling, stony teeth ready to snap shut, the Great Lord’s teeth to rend the unfaithful or the traitor. Not natural, of course, but effective. | Вход в гору мог бы сойти за одну из многочисленных покрывающих склон каверн, но от него не исходило ни пара, ни дыма. В эту пещеру могли бы войти и два человека рядом, но Мурддраал пошел впереди. Тоннель вел вниз, резко под уклон, пол его был истоптан до того, что казался полированным. По мере того как Демандред спускался все ниже, следуя за широкой спиной Мурддраала, холод уступал место все нарастающей жаре. Демандред ощущал это, хотя и не позволял жаре коснуться себя. От каменных плит тоннеля исходил бледный свет, казавшийся ясным в сравнении с сумерками снаружи. С потолка свисали острые колючие зубья, готовые в любой момент защелкнуться, чтобы разорвать неверного или предателя. Их называли клыками Великого Повелителя. Конечно, это были не настоящие зубы, но разорвать они могли вполне как настоящие. |
| Abruptly, he noticed something. Every time he had made this journey, those spikes had all but brushed the top of his head. Now they cleared the Myrddraal’s by two hands or more. That surprised him. Not that the height of the tunnel changed – the strange was ordinary here – but the extra space the Halfman was given. The Great Lord gave his reminders to Myrddraal as well as men. That extra space was a fact to be remembered. | Неожиданно для себя он отметил нечто странное. Всякий раз, когда ему прежде случалось проходить по этому тоннелю, острые зубья едва не царапали макушку. Но сейчас между головой шедшего впереди Мурддраала и каменными клыками оставалось пространство в добрых две ладони. Демандреда это удивило. Удивило не то, что изменилась высота тоннеля, — здесь постоянно происходили самые невероятные вещи, — а то, что проход расширился, давая путь Получеловеку. Великий Повелитель намекал Мурддраалу на свою благосклонность, словно тот был человеческим существом. Этот факт стоило взять на заметку. |
| The tunnel opened out suddenly onto a wide ledge overlooking a lake of molten stone, red mottled with black, where man-high flames danced, died and rose again. There was no roof, only a great hole rising through the mountain to a sky that was not the sky of Thakan’dar. It made that of Thakan’dar look normal, with its wildly striated clouds streaking by as though driven by the greatest winds the world had ever seen. This, men called the Pit of Doom, and few knew how well they had named it. | Неожиданно тоннель вывел на широкий уступ над озером расплавленного камня. Черно— красная магма клокотала, выбрасывая танцующие языки пламени в рост человека. Потолка у огромной пещеры не было, и сквозь отверстие в вершине горы виднелось небо. Но не небо Такан'дара. В сравнении с этим даже такан'дарское, с его странными, трепещущими, будто от порывов ураганного ветра, бороздчатыми облаками, казалось обычным. Это место именовали Бездной Рока, хотя мало кто догадывался, сколь точно это название. |
| Even after all his visits – and the first lay well over three thousand years in the past – Demandred felt awe. Here he could sense the Bore, the hole drilled through so long ago to where the Great Lord had lain imprisoned since the moment of Creation. Here the Great Lord’s presence washed over him. Physically, this place was no closer to the Bore than any other in the world, but here there was a thinness in the Pattern that allowed it to be sensed. | Даже после многочисленных посещений — а в первый раз он побывал здесь более трех тысячелетий назад — Демандред испытывал трепет. Здесь он ощущал Отверстие, давным— давно просверленное в узилище, где с момента Творения был заточен Темный. Здесь, благодаря некой разреженности в Узоре, чувствовалось присутствие Великого Повелителя, хотя в физическом смысле это место было ничуть не ближе к Отверстию, чем любое Другое в мире. |
| Demandred came as close to smiling as he ever did. What fools they were who opposed the Great Lord. Oh, the Bore was still blocked, though more tenuously than when he had wakened from his long sleep and broken free of his own prison in it. Blocked, but larger than when he woke. Still not so large as when he had been cast into it with his fellows at the end of the War of Power, but at each visit since waking, a little wider. Soon the blockage would be gone, and the Great Lord would reach out across the earth again. Soon would come the Day of Return. And he would rule the world for all time. Under the Great Lord, of course. And with those of the other Chosen who survived, also of course. | Демандред едва не улыбнулся. Какими все же глупцами должны быть те, кто пытается противиться Великому Повелителю. Конечно, Отверстие все еще оставалось закрытым, но уже не так прочно, как в момент его пробуждения. И не так велико, каким было оно запечатано в конце Войны Силы, когда и он, и все его соратники тоже были заточены в Шайол Гул. Но со времени пробуждения Демандред бывал здесь неоднократно и с каждым разом все -явственнее чувствовал, как слабеют печати. Скоро их сила падет и Великий Повелитель вновь коснется мира. Наступит День Возврата, и он, Демандред, станет вечно править землей. Разумеется, под верховенством Великого Повелителя. И вместе с теми из Избранных, кому удастся к тому времени уцелеть. |