|
[Alpha]
|
parallel languages reading service available in mobile learn English, while reading favorite books 1500 books in our base at the moment all texts are presented for educational purposes (learning foreign languages) |
full version |
|
 give us a feedback!
|
| For Kathryn Jane Smith, my late mother, with much love | Лиза Джейн Смит |
| PREFACE Stefan? Elena was frustrated. She couldn’t make the mind-word come out the way she wanted. “Stefan,” he coaxed, leaning on an elbow and looking at her with those eyes that always made her almost forget what she was trying to say. They shone like green spring leaves in the sunlight. “Stefan,” he repeated. “Can you say it, lovely love?” | Возвращение: Наступление ночи Пролог – Стефан. Елена была расстроена. Она не могла выдавить мысленные слова из себя наружу. – Стефан. – Добивался он, опершись на локоть и смотря теми глазами, которые каждый раз заставляли ее практически забыть все то, что она хотела сказать. Они сверкали, словно зеленые листья ранней весной в свете солнца. – Стефан. – Повторил он. – Можешь сказать это, любовь моя? |
| Elena looked back at him solemnly. He was so handsome that he broke her heart, with his pale, chiseled features and his dark hair falling carelessly across his forehead. She wanted to put into words all the feelings that were piled behind her clumsy tongue and stubborn mind. There was so much she needed to ask him…and to tell him. But the sounds wouldn’t come yet. They tangled on her tongue. She couldn’t even send it telepathically to him — it all came as fragmented images. | Елена серьезно взглянула на него снова. Он был настолько красив, что ее сердце разбивалось на части. Бледная кожа, словно высеченное из мрамора лицо и темные волосы, небрежно спадающие на его лоб. Она хотела выразить словами все те чувства, которые были скрыты за ее неуклюжим языком и упрямым разумом. Было так много всего, о чем она должна была его спросить… и сказать ему. Но все не могла произнести ни звука. Слова запутывались на ее языке. Она даже не могла отправить это телепатически – все превращалось в отдельные картинки. |
| After all, it was only the seventh day of her new life. | В конце концов, это был всего лишь седьмой день ее новой жизни. |
| Stefan told her that when she’d first woken up, first come back from the Other Side after her death as a vampire, she’d been able to walk and talk and do all sorts of things that she seemed to have forgotten now. He didn’t know why she’d forgotten — he’d never known anyone who’d come back from death except vampires — which Elena had been, but certainly was no longer. | Стефан сказал, что когда она впервые очнулась, вернувшись с того света, она была способна ходить, говорить и делать вещи, которые она, казалось, сейчас совершенно забыла. Он не знал, почему это вдруг произошло. Он никогда не встречал того, кто бы воскрес после смерти, кроме вампиров, разумеется, которым Елена была до гибели. |
| Stefan had also told her excitedly that she was learning like wildfire every day. New pictures, new thought-words. Even though sometimes it was easier to communicate than others, Stefan was sure she would be herself again someday soon. Then she would act like the teenager she really was. She would no longer be a young adult with a childlike mind, the way the spirits had clearly wanted her to be: growing, seeing the world with new eyes, the eyes of a child. | Стефан также взволнованно говорил, что она училась, словно бушующее пламя, каждый божий день. Новые картинки, новые мысленные слова. Хотя иногда было проще общаться, чем другое. Стефан был уверен, что она снова станет самой собой когда-нибудь, возможно в ближайшее время. Тогда она опять будет вести себя как обычный подросток, которым она вдействительности была. И она больше не будет молодой женщиной с детским умом. Мир духов явно хотел, чтобы она росла, глядя на мир другими глазами, глазами ребенка. |
| Elena thought that the spirits had been a little unfair. What if Stefan found someone in the meantime who could walk and talk — and write, even? Elena worried over this. | Елена же считала, что духи были немного несправедливы. Что если Стефан найдет себе кого-то нормального, кто может ходить, говорить и даже писать? Елена очень беспокоилась по этому поводу. |
| That was why, some nights ago, Stefan had woken up to find her gone from her bed. He had found her in the bathroom, poring anxiously over a newspaper, trying to make sense of the little squiggles that she knew were words she once recognized. The paper was dotted with the marks of her tears. The squiggles meant nothing to her. | Вот почему, несколько ночей назад, Стефан, проснувшись, не обнаружил ее в постели. Он нашел ее в ванной, нервно сосредоточенной на какой-то газете, в попытке разобраться в маленьких закорючках, зовущихся словами, которые она когда-то узнавала. На газете виднелись заметки оставленные каплями слез. Каракули ни о чем ей не говорили. |
| “But why, love? You’ll learn to read again. Why rush?” | – Но почему же, любимая? Ты научишься читать снова. Зачем спешить? |
| That was before he saw the bits of pencil, broken from too hard a grip, and the carefully hoarded paper napkins. She had been using them to try to imitate the words. Maybe if she could write like other people, Stefan would stop sleeping in his chair and would hold her on the big bed. He wouldn’t go looking for someone older or smarter. He wouldknow she was a grown-up. | Это было, прежде чем он увидел кусочки карандаша, сломанного от слишком крепкого нажатия, и тщательно припрятанные бумажные салфетки. Она использовала их, чтобы пытаться имитировать слова. Ей казалось, что если она сможет писать так, как все нормальные люди, Стефан перестанет спать в кресле и будет обнимать ее на большой кровати. Он не будет искать кого-то старше или умнее. Он бы знал, что она взрослая. |
| She saw Stefan put this together slowly in his mind, and she saw the tears come to his eyes. He had been brought up to think he was never allowed to cry no matter what happened. But he had turned his back on her and breathed slowly and deeply for what seemed like a very long time. | Она видела, как Стефан медленно складывает все это в уме, и как слезы наворачиваются на его глаза. Он был воспитан, никогда не позволять себе плакать независимо от того, что произошло. Он повернулся к ней спиной, медленно и глубоко дыша, приводя чувства в равновесие, что показалось, длилось очень долго. |
| And then he had picked her up, taken her to the bed in his room, and looked into her eyes and said, “Elena, tell me what you want me to do. Even if it’s impossible, I’ll do it. I swear it. Tell me.” | А потом он поднял ее на руки, и отнес на кровать в своей комнате. Стефан посмотрел ей в глаза и сказал: – Елена, прошу, скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал? Даже если это невозможно, я это сделаю. Я клянусь. Скажи мне. |
| All the words she wanted to think to him were still jammed up inside her. Her own eyes spilled tears, which Stefan dabbed off with his fingers, as if he could ruin a priceless painting by touching it too roughly. | Все слова, которые она хотела сказать, ему все еще упирались, застряв внутри ее. Ее глаза были залиты слезами, которые Стефан аккуратно вытирал легкими движениями пальцев, словно опасаясь испортить бесценную картину. |
| Then Elena turned her face up, and shut her eyes, and pursed her lips slightly. She wanted a kiss. But… | Елена подняла голову, закрыв глаза и слегка поджав губы. Ей хотелось поцелуя, но… |
| “You’re just a child in your mind now,” Stefan agonized. “How can I take advantage of you?” | – Твой разум сейчас словно у дитя. – Мучительно произнес Стефан. – Как я посмею воспользоваться тобой? |
| There was a sign language they had had, back in her old life, which Elena still remembered. She would tap under her chin, just where it was softest: once, twice, three times. | У них был свой язык жестов, еще в той старой жизни. Его Елена до сих пор помнила. Она несколько раз похлопала рукой под подбородком, там, где кожа была самой мягкой. Что означало, что Елена чувствует себя неуютно. Словно переполненная горем. Это означало, что она хотела… |
| It meant she felt uncomfortable, inside. As if she were too full in her throat. It meant she wanted… Stefan groaned. | Стефан застонал. |
| “I can’t ….” | – Я не могу… |
| Tap, tap, tap… | Хлоп, хлоп, хлоп… |