|
[Alpha]
|
сервис для параллельного чтения книг сайт адаптирован под мобильные устройства изучайте английский язык, читая любимые книги 1500 книг в нашей базе на данный момент тексты произведений представлены с образовательной целью (изучение иностранных языков) |
full version |
|
 обратная связь
|
| Silence Please Arthur C. Clarke | Артур КларкТише, пожалуйста |
| You come upon the "White Hart" quite unexpectedly in one of these anonymous little lanes leading down from Fleet Street to the Embankment. It's no use telling you where it is: very few people who have set out in a determined effort to get there have ever actually arrived. For the first dozen visits a guide is essential: after that you'll probably be all right if you close your eyes and rely on instinct. Also-to be perfectly frank-we don't want any more customers, at least on our night. The place is already uncomfortably crowded. All that I'll say about its location is that it shakes occasionally with the vibration of newspaper presses, and that if you crane out of the window of the gents' room you can just see the Thames . | Прохожий обычно обнаруживает «Белый олень» весьма неожиданно, когда шествует по одному из безымянных переулочков, ведущих от Флит-стрит к набережной. Нет смысла объяснять вам, где он находится: очень многие из тех, кто твердо решил его отыскать, так и не добрались до «Белого оленя». Для первых десяти визитов туда очень важен проводник; позднее вы, вероятно, доберетесь и сами, если закроете глаза и положитесь на инстинкты. К тому же — если говорить с полной откровенностью — мы не очень-то приветствуем новых посетителей, особенно в наши вечера. Заведение и так уже переполнено до потери уюта. О его местонахождении я скажу лишь, что оно иногда сотрясается из-за работающих неподалеку печатных машин, выпускающих газеты, а если выглянуть из окошка туалета, то можно разглядеть Темзу. |
| From the outside, it looks like any other pub-as indeed it is for five days of the week. The public and saloon bars are on the ground floor: there are the usual vistas of brown oak paneling and frosted glass, the bottles behind the bar, the handles of the beer engines… nothing out of the ordinary at all. Indeed, the only concession to the twentieth century is the juke box in the public bar. It was installed during the war in a laughable attempt to make G.I.'s feel at home, and one of the first things we did was to make sure there was no danger of its ever working again. | Снаружи «Белый олень» выглядит как самый обычный паб — и пять дней в неделю он действительно ничем не отличается от прочих. Общий и салунный бары находятся на первом этаже: там вы найдете обычное количество темных дубовых панелей и «морозного» стекла, бутылок за стойкой, рукояток пивных насосов… все как полагается. И в самом деле, единственный намек на двадцатое столетие вы отыщете лишь в общем баре — это музыкальный автомат. Его установили во время войны, предприняв смехотворную попытку помочь американским «джи-ай» чувствовать себя как дома, и мы первым делом позаботились о том, чтобы эта мерзость никогда больше не заработала. |
| At this point I had better explain who "we" are. That is not as easy as I thought it was going to be when I started, for a complete catalogue of the "White Hart's" clients would probably be impossible and would certainly be excruciatingly tedious. So all I'll say at this point is that "we" fall into three main classes. First there. are the journalists, writers and editors. The journalists, of course, gravitated here from Fleet Street. Those who couldn't make the grade fled elsewhere: the tougher ones remained. As for the writers ' most of them heard about us from other writers, came here for copy, and got trapped. | Тут мне лучше объяснить, кто такие «мы». Это не столь легко сделать, как мне сперва показалось, потому что полный перечень клиентов «Белого оленя» составить, вероятно, невозможно, и он наверняка окажется до зевоты скучным. Поэтому сейчас я скажу лишь, что «мы» подразделяемся на три класса. Первый из них образуют журналисты, писатели и редакторы. Журналисты, разумеется, оседают тут с Флит-стрит. Те, кто не может держать марку, перебираются в другие заведения, а самые стойкие остаются. Что же касается писателей, то большинство из них узнают про нас от своих коллег. Они приходят сюда стрельнуть у них халявный экземплярчик и попадают в капкан. |
| Where there are writers, of course, there are sooner or later editors. If Drew, our landlord, got a percentage on the literary business done in his bar, he'd be a rich man. (We suspect he is a rich man, anyway.) One of our wits once remarked that it was a common sight to see half a dozen indignant authors arguing with a hard faced editor in one corner of the "White Hart", while in another, half a dozen indignant editors argued with a hard-faced author. | Там, где циркулируют писатели, разумеется, рано или поздно появляются и редакторы с издателями. Если бы Дрю, хозяин заведения, получал процент с литературных сделок, заключенных в его баре, то стал бы богачом. (Мы подозреваем, что он в любом случае не бедняк.) Один из наших остряков как-то заметил, что уже стало привычным видеть в одном углу «Белого оленя» полдюжины негодующих авторов, спорящих с хранящим каменное лицо издателем, а в другом — полдюжины негодующих издателей, спорящих с автором, тоже сидящим с непроницаемым лицом. |
| So much for the literary side: you will have, I'd better warn you, ample opportunities for close-ups later. Now let us glance briefly at the scientists. How did they get in here? | Но довольно о литературе; должен предупредить, что позднее у вас не раз появится возможность для более тесного знакомства с авторами. Теперь давайте быстренько займемся учеными. Как они-то сюда попали? |
| Well, Birkbeck College is only across the road, and King's is just a few hundred yards along the Strand . That's doubtless part of the explanation, and again personal recommendation had a lot. to do with it. Also, many of our scientists are writers, and not a few of our writers are scientists. Confusing, but we like it that way. | Что ж, напротив «Белого оленя» расположен Биркбек-колледж, а на Стрэнде, всего в нескольких сотнях ярдов — Кингс-колледж. Это, несомненно, часть объяснения, и, опять-таки, большую роль играют личные рекомендации. Кроме того, многие из наших ученых еще и писатели, а не мало из наших писателей — ученые. Немного запутанно, но нам это нравится. |
| The third portion of our little microcosm consists of what may be loosely termed "interested laymen". They were attracted to the "White Hart" by the general brouhaha, and enjoyed the conversation and company so much that they now come along regularly every Wednesday-which is the day when we all get together. Sometimes they can't stand the pace and fall by the wayside, but there's always a fresh supply. | Третья порция нашего микрокосма состоит из тех, кого можно приблизительно обозначить как «заинтересованные обыватели». Их заносит в «Белый олень» обычный круговорот жизни, а общество и беседы начинают им нравиться до такой степени, что они регулярно приходят каждую среду — это день, когда мы все собираемся. Иногда они не выдерживают темпа и оказываются на обочине, но на их место обязательно приходят другие. |
| With such potent ingredients, it is hardly surprising that Wednesday at the "White Hart" is seldom dull. Not only have some remarkable stories been told there, but remarkable things have happened there. For example, there was the time when Professor –, passing through on his way to Harwell, left behind a brief-case containing-well, we'd better not go into that, even though we did so at the time. And most interesting it was, too… Any Russian agents will find me in the corner under the dartboard. I come high, but easy terms can be arranged. Now that I've finally thought of the idea, it seems astonishing to me that none of my colleagues has ever got round to writing up these stories. Is it a question of being so close to the wood that they can't see the trees? Or is it lack of incentive? No, the last | При наличии столь мощных ингредиентов вряд ли удивительно, что среды в «Белом олене» редко проходят скучно. Здесь не только рассказывают удивительные истории, но случаются и удивительные события. Например, был случай, когда профессор Х, зайдя сюда по дороге в Харвелл, забыл портфель с… ладно, не станем в него заглядывать, хоть мы тогда это и сделали. Там было столько всего интересного… Русские агенты могут найти меня в углу под мишенью для дартс. Дешево не продам, но можно договориться о рассрочке. |
| explanation can hardly hold: several of them are quite as hard up as I am, and have complained with equal bitterness about Drew's "NO CREDIT" rule. My only fear, as I type these words on my old Remington Noiseless, is that John Christopher or George Whitley or John Beynon are already hard at work using up the best material. Such as, for instance, the story of the Fenton Silencer… | Сейчас, когда эта идея наконец-то пришла мне в голову, меня просто поразило, что никто из моих коллег не начал записывать эти истории. Неужели проблема заключалась лишь в том, что они, находясь столь близко к лесу, не разглядели деревьев? Или им не хватило побудительных мотивов? Нет, последнее объяснение не выдерживает критики: некоторые из них с не меньшей, чем я, горечью, жаловались на действующее у Дрю правило: «У нас в кредит не наливают». Единственное, чего я опасаюсь, печатая эти слова на своем стареньком бесшумном «ремингтоне», так это того, что Джон Кристофер, Джордж Уайтли или Джон Бейнон note 1 уже упорно трудятся, воспользовавшись лучшим материалом. Таким, например, как история «глушителя Фентона»… |
| I don't know when it began: one Wednesday is much Re another and it's hard to tag dates on to them. Besides, people may spend a couple of months lost in the "White Hart" crowd before you first notice their existence. That had probably happened to Harry Purvis, because when 1. first came aware of him he already knew the names of most of the people in our crowd. Which is more than I do these days, now that I come to think of it. | Не помню, когда она началась: одна среда не очень отличается от другой, и даты запомнить трудно. Кроме того, человек может несколько месяцев посещать «Белый олень», незаметно циркулируя среди его завсегдатаев, пока на него обратишь внимание. Так, вероятно, и произошло с Гарри Парвисом, потому что, когда я его заметил, он уже знал по именам почти всех. Нынче же даже я, если задуматься, не смогу этим похвастаться. |
| But though I don't know when, I know exactly how it all started. Bert Huggins was the catalyst, or, to be more accurate, his voice was. Bert's voice would catalyse anything. When he indulges in a confidential whisper, it sounds like a sergeant major drilling an entire regiment. And when he lets himself go, conversation languishes elsewhere while we all. wait for those cute little bones in the inner ear to resume their accustomed places. | Но пусть я не помню когда, зато я прекрасно знаю, как все началось. Катализатором событий стал Берт Хаггинс, или, если точнее, его голос. Голос Берта способен стать катализатором чего угодно. Когда Берт переходит на доверительный шепот, тот звучит примерно как голос старшего сержанта, гоняющего по плацу взвод. А когда Берт отпускает тормоза, всякие разговоры вокруг прекращаются, потому что все ждут, пока маленькие косточки во внутреннем ухе встанут на полагающиеся места. |
| He had just lost his temper with John Christopher (we all do this at some time or other) and the resulting detonation had disturbed the chess game in progress at the back of the saloon bar. As usual, the two players were surrounded by backseat drivers, and we all looked up with a start as Bert's blast whammed overhead. When the echoes died away, someone said: "I wish there was a way of shutting him up." | Берт как раз вышел из себя, общаясь с Джоном Кристофером (мы все это рано или поздно делаем), и возникшая в результате детонация остановила шахматную партию в баре. Как обычно, игроков окружали зрители и советчики, и все мы вздрогнули, когда на втором этаже грохнул залп. Когда эхо смолкло, кто-то сказал: |
| It was then that Harry Purvis replied: "There is, you know." | — Хотел бы я знать, как заставить его заткнуться. И тут Гарри Парвис произнес: — Знаете, а такой способ есть. |
| Not recognizing the voice, I looked round. I saw a small, neatly dressed man in the late thirties. He was smoking one of those carved German pipes that always make me think of cuckoo clocks and the Black Forest . That was the only unconventional thing about him: otherwise he might have been a minor Treasury official all dressed up to go to a meeting of the Public Accounts Committee. | Не узнав по голосу говорящего, я обернулся и увидел невысокого, аккуратно одетого мужчину лет под сорок, курящего изогнутую немецкую трубку из тех, при виде которых мне сразу вспоминаются часы с кукушкой и Шварцвальд. То была единственная деталь, не соответствующая его облику: Парвис выглядел как мелкий чиновник из казначейства, приодевшийся перед заседанием какой-нибудь комиссии. |
| "I beg your pardon?" I said. He took no notice, but made some delicate adjustments to his pipe. It was then that I noticed that it wasn't, as I'd thought at | — Извините? — сказал я. |
| first glance, an elaborate piece of wood carving. It was something much more sophisticated-a contraption of metal and plastic like a small chemical engineering plant. There were even a couple of minute, valves. My God, it was a chemical engineering plant… | Он не обратил на меня внимания, потому что занимался какой-то деликатной настройкой своей трубки. Тут я и заметил, что это не просто резной кусок дерева сложной формы, как показалось на первый взгляд, а нечто куда более хитроумное — конструкция из металла и пластика, напоминающая маленький химический завод. Там имелось даже несколько крошечных клапанов. Господи, это же и есть маленький химический завод… |
| I don't goggle any more easily than the next man, but I made no attempt to hide my curiosity. He gave me a superior smile. | Заставить меня выпучить глаза ничуть не легче, чем любого другого, но я даже не сделал попытки скрыть любопытство. Парвис ответил мне полной превосходства улыбкой. |
| "All for the cause of science. It's an idea of the Biophysics Lab. They want to find out exactly what there is in tobacco smoke hence these filters. You know the old argument-does smoking cause cancer of the tongue, and if so, how? The trouble is that it takes an awful lot of-er-distillate to identify some of the obscurer by-products. So we have to do a lot of smoking." | — Все ради науки, — пояснил он. — Идея лаборатории биофизики. Они хотят точно выяснить, что содержится в табачном дыме — для этого и нужны все эти фильтры. Вы ведь слышали о старом споре: вызывает ли курение рак языка и так далее? Проблема в том, что для анализов требуется огромное количество… дистиллята, из него потом выделяют составные компоненты. Поэтому нам приходится много курить. |